задаюсь вопросом:"когда из предмета всеобщего обожания, восторгов и умилений она превратилась в шлюху?"
обидно за нее. она же не такая. и хочется отвоевать ее у того мира. но я ничего не могу сделать. никто ничего не может сделать.
и говорим мы об этом только когда напьемся, что случается крайне редко.
это развязывает ей язык. и мы плачем.
она плачет громко, с истериками, с битьем посуды.
а я бешусь от бессилия. а я, как пела Земфира: "комкаю стекла, дура"
грустно.